– А что странного? Ну, закрыли человека, и что теперь? Странный ты какой-то, – говорит мне знакомый, брат которого успешно ведет бизнес из тюрьмы. Для моего собеседника рассказ о брате звучит как-то буднично: так и так, живет-работает, в личных встречах ограничен, поскольку сидеть еще 3 года. То есть, максимум, на что могут рассчитывать потенциальные партнеры – чат-режим скайпа.
Пока я еще пытаюсь переварить подобную информацию, собеседник, являющийся главным «представителем брата на свободе», пьет кофе и вдумчиво продолжает философствовать на эту тему. Мол, от сумы да от тюрьмы не зарекайся, ты же видишь, какое время неспокойное: тебя могут и подставить, и сам можешь кого-то случайно развести (как это?!), но жизнь на этом не заканчивается же.
Его брат не особо спокойного нрава, попал за решетку за вымогательство. C каким-то партнером строили бизнес, в котором далеко не все операции были официальными. И у партнера накопился определенный долг перед этим братом знакомого. Долг, скажем так, ничем не подкрепленный документально (бизнес строили еще с конца 90-х). Вот он и решил долг этот обналичить, а партнер моментально превратился в жертву вымогательств. И в какой-то момент, после драки, приняли «кредитора». Собеседник говорит, что экс-партнер доплатил, чтобы дело расследовалось «крайне справедливо».
Сейчас управляют средним по размеру интернет-магазином строительных материалов (прошлый бизнес связан тоже с ними, но оффлайн). За 100 000 рублей в месяц обеспечен мобильным интернетом и ноутбуком, еще раньше за приличные деньги был переведен в камеру со спокойными «коллегами» по отсидке.
Старший брат ведет переписку с поставщиками, оптовыми покупателями, анализирует ассортимент, принимает решения о приеме кого-то на работу или увольнении сотрудников. Насколько я понимаю, его мнение обладает статусом закона, и никто даже не пытается его оспорить, а тем более – упоминать в своих аргументах временный статус фактического босса.
Младший брат, занимающийся рекламой проекта, вообще считает, что свободу передвижения ограничивать в зоне можно, но почему бы не разрешить заключенным свободу мысли? Мол, в Европе давно ноутбуки и интернет – норма в местах заключения. Пусть не всегда 24 часа в сутки, но такая возможность есть.
В среднем, магазин приносит более 1 000 000 рублей чистой прибыли в месяц, что, я считаю, совсем неплохо в нынешние не совсем жирные времена. Получается, что человек из «мест не столь отдаленных» зарабатывает значительно больше, чем люди, жизнь которых полна свободы и возможностей, а доступ к Интернету стоит в 100 раз дешевле. Почему так?
Как вы считаете, можно разрешить заключенным иметь постоянный доступ в Сеть? Хотя бы тем, кто прошел не по самым строгим статьям, типа убийства или изнасилования. Или заключение должно быть по-настоящему изолирующим? К слову, мобильные телефоны в зоне – уже практически обыденность.
Journal information